Причинение вреда здоровью сотрудника

Тезисы защитительной речи адвоката Цукова Е.А. в защиту подсудимого Чекунова Владислава Павловича в Сергиево-Посадском городском суде Московской области. 

 

         Изначально хотел начать я защитительную речь с вопроса «А был ли мальчик?». Представители государственного обвинения профессионалы и прекрасно понимали, что рано или поздно этот вопрос встанет. Я имею в виду Мельникова Э.А., с которого, якобы и началось наше уголовное дело.

         Так уж получилось, что, преследуя не вполне понятные для защиты цели, одно уголовное дело, по одним обстоятельствам, имевшим место в одно время, да еще и с участием родных братьев, предварительное следствие разделило на два. При добросовестной явке к следователю обоих братьев Чекуновых, дела, тем не менее, в суд направляются в разное время. Почему мы и видим в данном уголовном деле копии всех документов. Цель, видимо была значительной, коль скоро даже работники правоохранительных органов не берегут наши леса и так расточительно относятся к бумаге.

В судебном заседании рассматривавшем дело Чекунова Алексея, имевшем место 17 мая 2007 года, представитель государственного обвинения утверждала, что Мельникова в качестве свидетеля обвинения представить в зал суда не имеется возможности, так как неизвестно его местонахождение. В тот же день я посетил десятое отделение Московской областной психиатрической больницы № 5, расположенной в городе Хотьково Московской области, и в беседе со старшей медсестрой услышал, что милиция и прокуратура давно знают о его пребывании в их лечебном заведении. К сожалению, суд отказал мне в ходатайстве принять запрос на имя главного врача Ревенко Владимира Ивановича, который подтвердил бы названный мною факт.

         В последнем судебном заседании, состоявшемся 24 мая 2007 года, представитель государственного обвинения представила справку из психиатрической больницы о невозможности Мельникова участвовать в конкретно этот день в судебном заседании без указания диагноза заболевания Мельникова и причины невозможности прибыть в суд, хотя на излечении он находится с первого апреля 2007 года. Странное совпадение, рассмотрение дела по одному из братьев началось 6 апреля. Также были представлены материалы уголовного дела возбужденного по факту, якобы ограбления Мельникова.

         Что интересно, и обострение заболевания у Мельникова случилось перед началом судебного следствия, и незаконно приостановленное уголовное дело возобновлено к окончанию судебного следствия, дабы у суда окрепло сформировавшееся мнение о виновности моего подзащитного, даже в случае, если окажется, что Мельникова и вообще никто не грабил. А, все таки появившийся 18 июня 2007 года в судебном заседании Мельников Э.А., заявил, что Чекунова Владислава видит впервые. Хотя по представленным обстоятельствам дела вместе с ним находился и на месте задержания, и в УВД. Здесь многое наводит на мысль, что Мельникова использовали как прикрытие, осознав в своем поведении превышение должностных полномочий.

         Очень больно мне было услышать 17 мая 2007 года в зале суда фразу «Вы полагаете для себя возможным оскорблять сотрудников милиции, даже если они превышают свои должностные полномочия и нарушают закон»? И это, после объяснений Чекунова Алексея, что возможно из-за нестерпимой боли, причиненной этими сотрудниками, и вырывались ругательства и оскорбления. То есть, кричать и ругаться от боли – плохо. Если эту боль причиняют противозаконными действиями сотрудники милиции – вообще нельзя. Ведь это фактическое признание права представителей правоохранительных органов на преступление закона. Извините мне мою неграмотность, не видел я такого ни в одном законодательном источнике, которые приходилось читать. А исходили эти слова ни много, ни мало от судьи.

         Прошу прощения, что отвлекаюсь на недавно законченное слушание дела в отношении Чекунова Алексея, но я не мыслю себе искусственного разделения этого дела, как произвели его органы предварительного расследования.

         С самим Мельниковым все в достаточной степени ясно, алкоголик бомжеватого вида, страдающий психическим заболеванием. Я не хочу сказать, что в отношении таких лиц можно совершать преступления, но использовать таких сотрудникам правоохранительных органов в своих низких целях тем более недопустимо. В свое время прояснится и с уголовным делом по его предполагаемому ограблению. Однако, одну странность хочется отметить. Дело по факту ограбления Мельникова было возбуждено 31 декабря 2006 года, а в отношении Чекуновых 21 января 2007 года. При этом, Мельников допрошен по делу Чекуновых 2 февраля 2007 года, по его же делу ни одного следственного действия, хотя по явке к следователю прокуратуры Чекуновы показали себя добросовестными. Настолько добросовестными, что в отношении Владислава не избиралась мера пресечения вообще, даже в виде подписки о невыезде.

         Но давайте внимательнее рассмотрим обстоятельства нашего дела. Родилось оно после появления в прокуратуре города Сергиево-Посада заявления о привлечении к ответственности сотрудников милиции, причинивших вред здоровью несовершеннолетнему Чекунову Владиславу и его брату Чекунову Алексею, страдающему врожденным пороком сердца, и за три дня накануне вышедшему на работу с больничного, по причине неустранимой травмы руки, порваны сухожилия.

         У моего подзащитного по данному делу, Чекунова Владислава, ссадины на предплечьях, лучезапястных суставах, гематомы на голенях ног.

         Для подобной ситуации статья 33 «Декларации прав и свобод человека и гражданина» устанавливает: «Права жертв преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает им доступ к правосудию и скорейшую компенсацию за причиненный ущерб».

         В нашем случае получилось все с точностью до наоборот. Мало того, в ущерб скорейшему рассмотрению дела и правосудию, одно дело без каких-либо на то причин, но с определенной целью разделили на два, и почти добились этой цели, достаточно основательно все запутав.

         Теперь более конкретно.

Майор милиции Шанский Н.Н., в буквальном смысле слова снимает Чекунова Владислава с Мельникова в момент ограбления, если верить словам Мельникова. Сам Шанский видел только как Чекунов Владислав сидел на Мельникове и давил его в шею, что при этом говорил, не слышал. Якобы изъятых насильственным путем у Мельникова денег впоследствии у Чекуновых, в указанном Мельниковым количестве, не обнаружилось. А если обратить внимание на особенности памяти Мельникова, неважно в связи с каким его состоянием, то может, к моменту конфликта у него уже и не было этих денег, по причине их траты.

         Возможно, у Мельникова и была с кем-либо стычка, но по причине своего всегдашнего состояния он не знает с кем, хотя и указывает, что нападавших было четверо. Правда, в судебном заседании им назывались цыфры и три, и восемь. Не зная объекта, Мельников начинает приставать к Чекунову. Вот вам и причина конфликта. Майор Шанский Н.Н. показал, что Чекунов Владислав вел себя спокойно, не вырывался. Показал, что по его мнению, братья были в легкой степени опьянения, так как вели себя возбужденно, а впоследствии оказали сопротивление сотрудникам милиции, которые стали применять силу для доставления Чекуновых в УВД. Но он не показал, что чувствовал запах алкоголя изо рта Владислава, хоть и держал его за руку, то есть находился в непосредственной близости. Другие же сотрудники милиции, которые и близко не подходили к Чекуновым, Матуляк Р.С., Токарев А.Ю., утверждают, что определили опьянение Чекуновых по запаху спиртного изо рта.

         Как видим, Мельников находился там же на месте задержания Чекуновых, но не утверждал, что именно они подвергли его избиению и ограблению. Не было проведено и в УВД ни опознания, ни очной ставки. Законных оснований для обыска Чекуновых тоже не было.

         Но мы видим, что прибывшие сотрудники милиции повели себя, будем надеяться, что только безграмотно, а не хуже. После объявления  Чекуновым Алексеем о несовершеннолетнем возрасте моего подзащитного по данному уголовному делу, его не только не прекратили избивать, что впрочем, не имеют права делать и со взрослыми, но в оборот своих действий взяли и Алексея.

         Мы слышали и показания свидетелей Родионова А.С., Вазюли А.Е. и Болаган О.Ю., присутствие которых на месте задержания подтвердили и сами сотрудники милиции. Так вот когда Вазюля и Болаган поинтересовались за что так сурово обходятся с их знакомыми, им грубо ответили, чтобы убирались, если не хотят оказаться сами в таком же положении.

         Все сотрудники милиции, участвовавшие в задержании Чекуновых, пояснили, что руководствовались «Законом о милиции». Давайте посмотрим. Статья 12 названного закона гласит: «При применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан:

         Предупредить о намерении их использовать, предоставив при этом достаточно времени для выполнения требований сотрудника милиции, за исключением тех случаев, когда промедление в применении…создает непосредственную опасность жизни и здоровью граждан и сотрудников милиции». Не было ни предупреждения, ни опасности. Не установлено это судом.

         Но зато установлено, что поступала просьба позвонить родителям, так как Владислав несовершеннолетний. Однако исполнению данной просьбы сотрудники милиции активно препятствовали. И хорошо, что отец прибыл на место, хоть и поздно, а то неизвестно чем вообще закончился бы тот вечер для братьев Чекуновых. Мы также прекрасно видели и тот момент, что не собирались сотрудники милиции оказывать и медицинскую помощь задержанным, а были обязаны, и по человеческим принципам, и тем более по закону.

         И уж никто не объявит себя глухим, и не скажет, что в травмпункте РБ не знали о несовершеннолетнем возрасте Чекунова Владислава. Знали, однозначно, и отец рядом присутствовал, но наручники применили. Взрослые, сильные, натренированные в приемах единоборств сотрудники милиции, вчетвером против двоих парнишек, одного инвалида, второго шестнадцатилетнего. Полагаю, это было связано не с необходимостью, а с желанием причинить боль и показать свое всесилие над беззащитными гражданами. Ведь знают они и содержание статьи 14 ФЗ «О милиции», в которой сказано: «Запрещается применять специальные средства в отношении женщин с видимыми признаками беременности, лиц с явными признаками инвалидности и малолетних, кроме случаев оказания ими вооруженного сопротивления».

         Понятно, что после такого обращения, вся милиция будет выглядеть не лицеприятно, а длительные физические страдания побудят и к отрицательным высказываниям в ее адрес. Но вина ли это наших подростков. Не видел я еще в своей жизни, чтобы на вежливое, обходительное общение отвечали оскорблениями. Такое можно встретить, разве что со стороны психически больных людей, да и то только в период обострения заболевания.

         По телесным повреждениям у сотрудников милиции. Худяков И.С. и Чекунов Алексей находились лицом друг к другу. У Худякова ссадина в правой скуловой области.  Уже отмечалось, и медицинскими документами это подтверждается, не мог Чекунов Алексей наносить удары левой рукой Малышев В.Н. и сам показывает, что удерживал Чекунова сзади, и тот специально выпрямился, чтобы  нанести удар головой. Но это его личное восприятие, либо желаемое выдает за действительное. Но Чекунов не видел расположения головы Малышева. Выпрямился Чекунов от боли, боли и в руке, на которой он недавно перенес операцию, и в губе, с которой содрали свежую повязку. Малышев был наклонен к нему, а иначе из-за разницы в росте этот соприкосновение голов и не было бы возможным. Здесь явная неосторожность в действиях Чекунова Алексея, и явный оговор со стороны сотрудников милиции.

         Свидетель Журкина Т.Ю. показала, что находясь в рентген кабинете услышала громкие крики «Не трогайте моих детей». То есть, значит уже что-то произошло. Выглянув, увидела, «потасовку», или, как потом поправилась, сотрудники милиции, стоя «руки по швам», повалили на пол, и надели наручники на Чекуновых. Прошу извинить за некоторое утрирование, но смысл ею сказанного именно такой.

         Врач Чумерин Н.С. в качестве свидетеля показал: «Драка шла у нас в коридоре, они катались все кучей». Это в корне противоречит показаниям Журкиной Т.Ю. Из показаний Чумерина следует, что ругались Чекуновы вообще, а не адресно. Это более соответствует и обстановке, чем показания Малышева и Худякова.

         Свидетель Степанов Р.Ю. показал, что после задержания Чекуновых они с напарником находились в управлении милиции 30-40 минут, после чего поехали на медосвидетельствование, куда через 15-20 минут подъехали остальные участники рассматриваемых нами событий.

         По словам свидетеля Токарева А.Ю., и другим доказательствам, получается, что ранее чем через четыре часа другие участники событий не могли появиться на медосвидетельствовании.

         Разногласий и противоречий в данном деле хватает. Практически никто из сотрудников милиции не видел на Владиславе видимых телесных повреждений. Но они имелись, и очень даже видимые. А от свидетелей – сотрудников милиции странно было слышать, что они не видели телесных повреждений, а в травмпункт Чекуновых повезли, наверное, для оказания медицинской помощи.

         Странен и еще один момент, с точки зрения биологических процессов не объяснимый. Медосвидетельствование Чекуновых на наличие алкоголя производили через шесть часов после их задержания, то есть при его наличии он уже выводился бы организмом. Но, у Алексея Чекунова в два часа ночи содержание его было 320 мкб/л, а через 20 минут 430 мкб/л, то есть увеличилось на 110 едениц, при том, что со слов опытного работника милиции Шанского Н.Н., еще при задержании Чекуновы были в легкой степени опьянения. У Владислава показаталь был на уменьшение. Я уже не говорю, что им не были объявлены результаты, которые они могли бы опровергнуть сдачей на исследование образцов крови. Чекунов же Алексей вообще, в силу раны на губе и наложения швов не мог и дуть в трубку.

         Не понятно и как могут быть признаны допустимыми показания свидетелей Егорова и Келиной, оглашенные в суде, когда даже не установлены их личности. По адресу, указанному Егоровым, находится автосервис. Келина по указанному ею адресу никогда  не проживала, о чем свидетельствует справка, предоставленная в процесс в отношении Чекунова Алексея. Сейчас же оказалось, что даже ее действующий телефон имеется. Только обвинение такое количество странностей не наводит ни на какие мысли.

         И получается, что со всех сторон положительно характеризующийся  школьник, Чекунов Владислав, сразу стал грозой российской милиции, преступником. И предусматривается ему срок до пяти лет лишения свободы.      Что-то чрезмерно много несуразностей, наводящих глубокие сомнения, собралось в одном деле. Законодательство по этому поводу имеет однозначную трактовку. Часть 3 статьи 49 Конституции РФ, часть 1 статьи 34 Декларации прав и свобод человека и гражданина, часть 3 статьи 14 УПК РФ указывают, что «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого».

            Нет необходимости перезагружать защитительную речь рассмотрением мелких деталей. От очевидности ситуации сложно отмахнуться. Единственно оправданная, с точки зрения законности, просьба, может заключаться в обращении к Вам, Ваша Честь, более тщательно исследовать все обстоятельства, произвести надлежащую оценку, и вынести оправдательный приговор в отношении Чекунова Владислава Павловича.

Адвокат                                                                         Цуков Е.А.