Дело об убийстве

Защитительная речь адвоката Цукова Е.А. в защиту подсудимого Щербатых В.В., обвиняемого по ст.105 ч. 1 УК РФ. 

         Уважаемый суд, Ваша честь. Ознакомившись с материалами дела, и участвуя в судебном заседании, я увидел много деталей, отражённых в различных протоколах, которые вызывают большие сомнения в том, что на скамье подсудимых находится именно виновное лицо. В связи с этим призываю суд к осторожности в своих суждениях и окончательном выводе, и хочу напомнить, что, согласно положению статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное производство имеет своим назначением, в том числе и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод. А принцип презумпции невиновности закреплён не только в статье 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации «Все сомнения в виновности обвиняемого… толкуются в пользу обвиняемого»; «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.», но является конституционным, часть 3 статьи 49 Конституции Российской Федерации.

         «Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств»(часть 2 статьи 77 УПК РФ). Доказательств, а не предположений и сфальсифицированных данных в протоколах, и таких же документов. Мне это приходится констатировать с большим сожалением, но факты говорят сами за себя. В подтверждение приведу выдержку из Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 06 июля 2013 года, вынесенного следователем Солодиловым Р.М.: «опрошенный следователем 02.06.2013 Щербатых В.В. пояснил следующее, что все изложенные доводы в его жалобе от 18.02.2013 по факту совершения в отношении него противоправных деяний, он просит признать его субъективным восприятием произошедшего». Но Щербатых утверждает, что 02.06.2013 года он не общался ни с каким следователем. Его слова подтверждаются документально, он находился в ИВС в городе Вязники и не вызывался ни кем, в том числе и следователем. Впоследствии следователь Солодилов прислал в суд справку, что опрашивал Щербатых в СИЗОВ в Пакино 04.06. 2012 года, вместе с факсимильными копиями объяснений, якобы Щербатых. По поводу копий этих документов Щербатых пояснил, что надписи и подписи выполнены не им, и являются плохой подделкой. В своё время будут приведены и другие факты, когда работники правоохранительных органов выдают желаемое за действительное.

         Странно, что суд, являясь арбитром, а не органом обвинения, пошёл по тем же стопам. 11 июля 2013 года в судебном заседании подсудимый Щербатых В.В. заявил ходатайство о вызове для допроса следователя Шадрина М.С., адвокатов Ломоносова А.Б. и Шевченко Т.М. Суд постановил в удовлетворении ходатайства о вызове Ломоносова А.Б. и Шевченко Т.М. отказать в силу требований ч. 2 ст. 56 УПК РФ. В данной норме права вообще ничего не говорится о невозможности вызова в суд адвокатов. В части третьей указанной судом статьи говорится, что адвокат-защитник не может быть допрошен по обстоятельствам, ставшим ему известными при оказании юридической помощи подзащитному. Но адвокат Шевченко Т.М. не являлась защитником Щербатых, а оказывала юридическую помощь на предварительном следствии Тюмаковой С.В., имеющей явные противоречия в интересах со Щербатых В.В., и целью её вызова являлось выяснение посещала ли она Щербатых В.В. в изоляторе временного содержания и в СИЗО, и для чего, а также для проверки сведений о том, что она является дочерью адвоката Чернова М.И., являвшегося защитником Щербатых, и как выяснилось, действовавшего против интересов подзащитного. А адвокат Ломоносов А.Б. пояснил бы всего лишь, присутствовал ли он при написании Щербатых явки с повинной, беседовал ли с ним до написания её и дачи показаний в качестве подозреваемого. Далее, в протоколах судебных заседаний от 26, 27 июня 2013 года и от 11 июля 2013 года написано, что они изготовлены соответственно 27 июня 2013 года и 11 июля 2013 года. Но я вступил в дело в качестве защитника Щербатых В.В. 30 июля 2013 года и имел возможность ознакомиться в период 30-31 июля лишь с материалами уголовного дела, собранными предварительным следствием, о чём конкретно и сделал запись. Протоколы указанных судебных заседаний были изготовлены ко второй половине дня 05 августа 2013 года, и их копии мне вручены. Со слов сестры Щербатых В.В. Шуппо С.В., назначенной судом  защитником, показания свидетелей защиты Саенко А.Л., Симонова В.В., Араповой Л.С., Широковой В.А., Мельниковой Н.Л., Алимовой Т.А., Кутимова Р.В., Гребешечникова М.А., Гребешечниковой Р.Н. в этих протоколах записаны настолько кратко, по сравнению с их действительными показаниями в судебном заседании, и не совсем точны, что их можно не исследовать и не оценивать, а просто отбросить. При повторном допросе свидетелей защиты выяснилось, что протоколы означенных судебных заседаний были составлены с явным нарушением требований пункта 10 части 3 статьи 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. И, к сожалению, выяснилось, что личные записи судьи более подробны, чем записи в протоколах судебного заседания.

         Я понимаю, что в глазах современных вершителей судеб человеческих буду выглядеть устарелым поборником справедливости, но, тем не менее, скажу: убит человек и за это, действительно особо тяжкое преступление, предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет, и суд сейчас решает судьбу другого человека. Равнодушие и безразличие губит не одного члена общества, а всё это общество. Сторона обвинения уже высказала свою позицию. Не взирая на требования части 3 статьи 37 УПК РФ о необходимости поддерживать государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность, представитель государственного обвинения произвёл произвольный монтаж выдержек из протоколов, с целью устранения сомнений у суда, поэтому призываю суд со вниманием отнестись к доводам защиты.

         15 июня 2013 года в период времени с 03 часов 30 минут до 04 часов 45 минут, согласно обвинению, происходит убийство Тюмакова С.А. Для начала сотрудники полиции делают всё возможное на тот момент для сокрытия доказательств: место происшествия не осматривают, отдают автомашину родственникам для производства в ней уборки. Далее узнают, что примерно через три недели после убийства Тюмакова С.А., с бывшей женой погибшего Тюмаковой С.В., брак которых был расторгнут в 2004 году, стал открыто сожительствовать ранее неоднократно судимый Щербатых В.В. и решают, что лучшей кандидатуры на убийцу им не найти. Получают Постановление суда на прослушивание и запись телефонных переговоров Щербатых В.В. С 10 июля 2012 года все телефонные переговоры Щербатых прослушиваются и записываются. Кроме страха перед представителями правоохранительных органов ранее судимого Щербатых, хорошо знающего методы их работы, и фанфаронства перед Тюмаковой С.В., из этих записей больше нечего почерпнуть. Разве что сленг Щербатых, подчёркивающий его вопиющую безграмотность. И это мы слышали при прослушивании фонограммы данных телефонных переговоров. Но работники правоохранительных органов в своих рапортах, показаниях, и обвинительном заключении определяют записи телефонных переговоров Щербатых В.В. доказательством убийства им Тюмакова С.А. Сожительство, страх и фанфаронство – это не доказательства вины в совершении убийства.

         Мы прослушали также записи телефонных переговоров Кукина с Беловой и Щербатых. По поводу этих записей мы имеем только справки сотрудников полиции, что они получены на основании особой секретности Постановления Владимирского областного суда от 19 июня 2012 года. Почему-то секретное Постановление Вязьминского городского суда о прослушивании телефонных переговоров Щербатых рассекретить и передать следствию было можно, а вот Постановление Владимирского областного суда даже после задержания Щербатых осталось совершенно секретным, содержащим какую-то государственную тайну, хоть сами эти записи в деле и присутствуют. С учётом множества фальсификаций и служебных подлогов в данном деле, предполагаю, что указанного Постановления просто не существует, и прослушивание с записью переговоров Кукина велось противозаконно.

         Из тактических соображений прослушивались переговоры Щербатых именно в дни вызова его к следователю для допроса, как предполагалось, его психика будет в наиболее неустойчивом состоянии, но как только что пояснялось, в них нет информации о совершении убийства Тюмакова С.А. именно Щербатых.

         10 июля 2012 года Щербатых даёт показания. Поясняет, где он находился в интересующее следователя время и что при этом делал. Отмечали крестины племянницы. Присутствовали: Гребешечникова Раиса Никифоровна, Гребешечников Сергей, Гребешечников Михаил, Шуппо Светлана Викторовна, Симонов Владимир Викторович, Арапов Роман, Арапова Любовь, Саенко Алексей (племянник погибшего). Для меня является более чем странным реакция следствия, ни одно из указанных лиц на предварительном следствии не допрошено, нет в материалах уголовного дела протоколов с их допросами. А ведь должны были быть допрошены, и достаточно подробно, с целью подтверждения или опровержения алиби Щербатых В.В.  Кроме того, в пункте 7 части 1 статьи 73 УПК РФ сказано, что «подлежат доказыванию» в том числе и «обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания». Но следователь понимал, что тогда могла возникнуть необходимость искать другого кандидата на роль обвиняемого.

         Правда, в судебном заседании мы услышали в показаниях Симонова В.В., что во время, когда проходило предварительное следствие, с ним беседовал оперативный работник и ему он давал подробные показания по вопросу празднования крестин и нахождении вместе с другими праздновавшими Щербатых В.В., в интересующий следствие промежуток времени. То же и с другими участниками этого мероприятия, показавшими в суде, что Щербатых в период возможного времени убийства Тюмакова С.А. находился с ними. Однако в материалах уголовного дела протоколов с этими показаниями нет. И в судебном заседании они подтвердили, что их даже не опрашивали. То есть, подобная фальсификация уголовного дела ещё раз подчёркивает, следствием отбрасывалось всё, что не вписывалось в их схему обвинения.

         Интересны в связи с этим показания следователя Щадрина М.С., в производстве которого данное уголовное дело находилось в тот период времени, данные им в судебном заседании, из которых следует, что он ничего не помнит и ничего не знает. Возможно, давал поручения на производство допросов. Но в деле нет ни одного поручения с указанием конкретного исполнителя и конкретных следственных действий ему поручаемых. Нет в деле и постановления о создании следственно-оперативной группы. То есть, согласно требованиям Уголовно-процессуального законодательства, все протоколы допросов, выполненные оперативными работниками, не могут быть признаны допустимыми доказательствами.

         Далее происходит ещё одна удивительная метаморфоза, 12 апреля 2012 года суд выносит Решение о досрочном прекращении надзора за Щербатых, и это всё на основании характеристик, в том числе и от сотрудников правоохранительных органов, и вдруг те же лица начинают давать Щербатых негативные характеристики, как будто те они писали правой рукой, а эти – левой. Как говорится «Левая рука не ведает, что делает правая». Но в деле имеются 6 характеристик, в том числе и из мест заключения, в том числе и психологическая, и все они удовлетворительные.

         Продолжу излагать свои исследования и наблюдения. Приведу разъяснения одного термина, поскольку чувствую себя неудобно за наших высококвалифицированных юристов, не знающих его значения, как покажет дальнейшее исследование доказательств, в отличие малограмотного подсудимого. «Алиби» (с латинского – в другом месте) – «в криминалистике нахождение подозреваемого или обвиняемого в момент совершения преступления в другом месте как доказательство его невиновности. В уголовном процессе алиби является существенным  для опровержения подозрения доказательством, подтверждающим, что подозреваемый во время совершения преступления находился в другом месте». Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия – М.: 2005 г.

         После четырёх месяцев ничегонеделания Щербатых В.В. задерживают, и в весьма грубой форме, хотя на протяжении всего этого времени он не скрывался и вёл обычный образ жизни. После задержания и доставления в кабинет № 42 ММ ОМВД России «Вязниковский» составляется протокол, якобы явки с повинной. Сотрудники полиции поясняют, что явку с повинной Щербатых написал под давлением собранных доказательств. Правда, доказательств этих не было, в качестве таковых указывалось на запись телефонных переговоров, о которых мной уже было сказано.

         В протоколе «явки с повинной» бессвязно и безграмотно написано 10 строк. Попросил Тюмакова С.А. довезти до автовокзала, по дороге убил.

В протоколе ни следователем, ни Щербатых нигде не отмечено, что при его написании присутствовал адвокат Ломоносов А.Б., лишь в конце страницы стоит его подпись, что явно подтверждает показания Щербатых – подпись адвокатом поставлена позднее. Представитель государственного обвинения утверждает, что раз подпись адвоката есть, значит присутствовал. Но мы знаем методику составления и заполнения протоколов следственных действий, требуемую уголовно-процессуальным законодательством. Возьмём требования к составлению протокола любого следственного действия и увидим в нём сделанную следователем запись с указанием всех участвовавших и присутствовавших при следственном действии лиц (ст. 166 УПК РФ).

         Далее следует протокол задержания Щербатых В.В., составленный  27 ноября 2012 года в 14 часов 40 минут, в котором сказано, что свидетели Белова О.В. и Кукин С.А. указывают на Щербатых, как на лицо, совершившее данное преступление. Не верится в подобные случайности и совпадения, но данные свидетели допрашивались в тот же день, правда по времени позже, чем составлен протокол задержания Щербатых. Видимо, следователь умеет читать мысли и заранее знал какие показания дадут эти свидетели. Допрос подозреваемого Щербатых В.В. закончен на два с половиной часа раньше окончания допроса свидетеля Кукина. Здесь Щербатых даёт показания уже юридически грамотным языком. Второе, чем отличаются показания от «явки с повинной», Щербатых уже нужно было не на автовокзал, а на железнодорожный вокзал. Если он в «явке с повинной» знал только, что у Тюмакова С.А. иномарка тёмного цвета, то здесь он уже знает марку, модель и государственный регистрационный номер автомашины. И, видимо, после совершения убийства и съезда автомашины в кювет на скорости 120 километров в час, без применения торможения, как отметили сотрудники ДПС, он спокойно вышел из автомашины и «рулеткой» замерил расстояние от автомашины до дома № 50 по улице Привокзальная, так как указал чётко и конкретно 89 метров. Эти показания заняли в протоколе менее половины страницы.

         И вот, не имея практически показаний Щербатых, следователь едет проверять эти «показания» на месте. И каждый раз именно в протоколах проверки показаний на месте показания эти обрастают всё большими подробностями. В частности и той, что Щербатых перед выстрелом измерил расстояние от ствола до головы Тюмакова, составившее 21 сантиметр, при выводе судебно-медицинской экспертизы, определившей расстояние в 50-60 сантиметров. В самые интересные моменты, когда Щербатых должен был бы показать, куда он спрятал, или выбросил, ружьё, хотя мы понимаем, что это не одно и то же, видеосъёмка прекращается, и начинается осмотр места происшествия. Но даже на фототаблице мы видим, что это место показывает сотрудник полиции, а не Щербатых. И все уже перестают удивляться тому, что более подробные показания Щербатых появляются после «проверки его показаний на месте». И если посмотреть требования части 2 статьи 190 УПК РФ «Показания допрашиваемого лица записываются от первого лица и по возможности дословно» и сравнить записи в протоколе «явки с повинной» с записями в последующих протоколах, то станет ясно, что это не показания Щербатых В.В. Это подтверждается и конкретными фактами.

         Допрошенный в суде следователь Щадрин М.С. показал, что выехали для проверки показаний на месте, не проведя подробного допроса Щербатых, с целью закрепить явку с повинной, так как преступление долго оставалось не раскрытым. Странный повод для нарушения норм уголовно-процессуального законодательства. Часть 2 статьи 194 УПК РФ декларирует: «Проверка показаний на месте заключается в том, что ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события, указывает на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, демонстрирует определённые действия, какое-либо постороннее вмешательство в ход проверки и наводящие вопросы недопустимы».

         Что мы видим на видеозаписях, сопровождавших проверку показаний на месте? В обоих случаях выбрано тёмное время суток, в связи с чем, на записях мало что можно разглядеть. Протоколы проверки показаний не только заполнялись, но и составлялись после возвращения группы в помещения следственного отдела. То есть, понятые расписались постфактум о разъяснении им прав и обязанностей и подтверждении правильности составления протоколов. Но видеосъёмка проверки показаний на месте хорошо показывает в обоих случаях, что Щербатых В.В. почти постоянно молчит. Различные голоса за кадром задают исключительно наводящие вопросы, часто сами на них и отвечая, а Щербатых лишь односложно подтверждает требуемые утверждения.         В протоколе проверки показаний на месте Щербатых В.В. от 28 ноября 2012 года записано, в отличие от протокола явки с повинной, что он попросил Тюмакова С.В. довезти его до железнодорожного вокзала. Но, просматривая видеозапись этого следственного действия, мы явно слышим слова Щербатых: «Попросил его довезти меня до автовокзала». Как говорится, в Вязниках общеизвестно, что железнодорожный вокзал и автовокзал находятся в разных концах города. Щербатых озвучил, что стрелял в пять часов утра, следователь тут же поправил «не в пять, а в четыре», и Щербатых снова лишь подтвердил «да, в четыре». У следствия слишком многие утверждения Щербатых не вписывались в обстоятельства дела, и оно подправляло их, не стесняясь Законом. Эти факты наглядно показывают и роль понятых.

         Так что же хотел закрепить следователь Щадрин М.С.? Похоже, ложь Щербатых В.В. во спасение любимой женщины. Щербатых прекрасно понимал, что Рыжов совершил убийство за деньги, которые ему обещала Тюмакова С.В. за совершение данного акта, а наказание за преступление, предусмотренное частью 2 статьи 105 УК РФ, весьма суровое. Единственное чего не знал Щербатых, так это того, что Тюмакова С.В. обманывала его изначально. Когда же понял это и стал заявлять о своей непричастности к убийству Тюмакова С.А., следствие не захотело рушить так кропотливо строившийся на песке замок.  Так вот, когда следователь закрепляет ложь, детали самопроизвольно, что называется, «не срастаются». Следователь Щадрин (воздержусь от того, чтобы назвать вещи своими именами) постарался «закрепить» результаты своей деятельности на всю страну в сознании общественности, а главное, будущего состава суда, прокомментировав в средствах массовой информации: «на крестинах все напились до упаду, а пьяный Щербатых В.В. пошёл убивать Тюмакова С.А.» Но как показало судебное следствие, упившийся был один, большинство участников означенного мероприятия спиртное не пили вообще, и Щербатых тоже был трезвый.

         Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля следователь Щадрин показал, что Щербатых не обращался с просьбой о предоставлении адвоката. Со слов кого-то из оперативных работников, адвоката ему наняли родственники. Хотелось бы сказать мягко, что и здесь следователь Щадрин лукавит, но это не лукавство, а прямая ложь. Свидетель Гребешечникова показала, что при задержании Щербатых и к ней применялось насилие, отобрали телефон, весь день её сопровождал работник полиции, не давая ей выполнить просьбу Щербатых о вызове адвоката. То есть, адвокат не приглашался родственниками. Оперативники также не имеют возможности предоставить адвоката, он приглашается, если следователь Щадрин читал УПК РФ, именно следователем.

         Но, коль скоро, мы заговорили об адвокате-защитнике, то такового подозреваемому и обвиняемому Щербатых вообще не предоставлялось. Если даже нас пытаются ввести в заблуждение по вопросу участия защитника при написании явки с повинной, то вскоре раскрывается вся суть вопроса. Адвокат Ломоносов А.Б. присутствовал при проведении так называемой проверки показаний на месте Щербатых и был свидетелем грубейших нарушений норм УПК РФ, что мною уже отмечено, но в протоколах данных следственных действий не видно его замечаний, как и не слышно возражений на видеозаписи. Это наглядный пример того, что Щербатых был лишён права на квалифицированную юридическую помощь, иными словами – на защиту.

         Вся информация, именовавшаяся доказательствами, по факту убийства Тюмакова С.А., исследованная в суде, вызывает очень большие сомнения в знании Щербатых В.В. обстоятельств убийства.  Какова же цена всем протоколам проверки показаний на месте, если получены они с нарушением норм УПК РФ? Мы знаем, что статья 75 УПК РФ требует признать их недопустимыми доказательствами. Странно и то, впрочем, теперь уже не так и странно, но никто не обратил внимания на один факт. Щербатых показал, что стрелял сидя справа сзади, то есть по направлению сзади – справа налево, и тело Тюмакова С.А. сразу упало на переднее правое сиденье пассажира, то есть направо. Не надо быть большим специалистом, достаточно небольшого жизненного опыта и знаний шестиклассника об инерции, что бы понять, тело могло двигаться только по направлению выстрела.         К тому же Щербатых на месте проверки показаний, в салоне автомобиля, пальцем указал направление и место, в которое  произвёл выстрел – шею и перпендикулярно телу, а не затылочную часть головы снизу вверх, как указано в судебно-медицинской экспертизе. Что, как видим, также не соответствует действительности.

         Возникает вопрос, как же родился протокол «явки с повинной»? В судебном заседании на этот вопрос нам пытался ответить подсудимый Щербатых, но кто ж ему верит, несмотря на то, что его показания полностью согласуются с показаниями свидетелей Гребешечниковой Р.Н., Балковой Л.Ф., Широковой В.А., Мельниковой Е.С и других. Достоверно об этом знают немногие, а мы, возможно, и не узнаем. Отмечу только, что всемирно известное «дело Чикатило» было далеко не единственным в своём роде. Следствие доказало и инкриминировало ему 53 зверских убийства, им совершённых, хотя говорил он о 72. Наказание за многие его преступления понесли другие люди. За первое же его преступление в 1983 году был расстрелян Кравченко Александр, жена которого стала вдовой, а малолетняя дочь сиротой. И это во времена с более строгим подходом к доказыванию, доказательствам и справедливому наказанию, чем времена нынешние.

         Продолжим наши исследования материалов уголовного дела, которые обвинение предлагает считать доказательствами.

         Я уже останавливался на том, что в протоколе задержания Щербатых В.В. указано, что свидетели Белова и Кукин прямо указали на него, как на лицо, совершившее убийство Тюмакова С.А., не будучи ещё при этом допрошенными. Читая показания данных свидетелей, мы видим отсутствие последовательности изложения событий, а также язык, обогащённый юридической терминологией. То есть, без сомнения запись их показаний в протоколах не есть свободное изложение ими событий, а ответы на вопросы следователя, в том числе и наводящие. И при просмотре видеозаписи допроса Кукина мы воочию в этом убедились. Но, в то же время, ни одного своего вопроса следователь в протоколе не отобразил, что означает нарушение следователем требований статей 166, 189 и 190 УПК РФ. Мы видели при просмотре видеозаписи допроса Кукина, в каком скованном и испуганном состоянии Кукин сидел перед следователем, и следователем действительно задавалось множество, в том числе и наводящих, вопросов. С сожалением констатирую, но мне сразу стало ясно, что Кукина работники правоохранительных органов в зал судебного заседания не допустят.

         Источником информации Беловой О.В. является Кукин С.А. Мне остаётся только сожалеть, что видеозаписи её показаний нет.

         Показаниям Кукина, согласно обвинительному заключению и речи представителя государственного обвинения, следствие доверяет полностью, но также полностью их исследовать и дать им оценку не хочет. Кукин, из его показаний, передал Щербатых ружьё без патронов, которого данное обстоятельство устраивало, так как ему оно было нужно лишь попугать авторитетов в городе Вязники. Следствие утверждает, что с патронами. Кукин и Щербатых показывают, что ружьё передавалось в марте 2012 года. Следствие направляет материалы уголовного дела в суд с неустановленным временем передачи ружья, причём даже временем года. Кукин утверждает, якобы со слов Щербатых, что они со Светой решили избавиться от её мужа. Однако, ни это утверждение, ни записи телефонных переговоров не помешали следствию вывести её из состава подозреваемых. Слова «Решил проблему. Послезавтра похороны, через месяц свадьба» ещё не доказательства в совершении убийства.

         На вопрос Кукина « В ответ Щербатых сказал, что его и Свету таскают в правоохранительные органы по поводу убийства её мужа, но у них всё нормально, у нас алиби». Утверждение Щербатых, что у него есть алиби, следствие интерпретирует как доказательство вины. Но разъяснения этому термину я уже приводил, и жалко, что юристы этого не знают. То, что Кукин слышал через телефонную трубку «их ругань по поводу убийства мужа Светы» может означать и то, что это Щербатых упрекал её, ведь они с Тюмаковым С.А. были товарищами, ранее имели общие дела, и после освобождения из мест лишения свободы именно последний помог ему с трудоустройством, и, как показывают материалы следствия, совершенно не мешал их взаимоотношениям. Кукин С.А. : «Я его спросил, кто убил мужа Светы, на что он мне ответил с усмешкой, что у меня алиби, но по его виду я понял, что убил Светиного мужа он». Я не представляю Кукина профессиональным психологом, и очень сомневаюсь, что эти слова принадлежат именно ему. Поводов для сомнений следствием предоставлено достаточно. Далее, при одной из встреч в городе Москве Щербатых сказал: «Было два выстрела, в голову и в бок, в машине недалеко от железнодорожного вокзала». Говорил ли на самом деле это Щербатых Кукину или нет, неизвестно, при имеющихся противоречиях в их показаниях, очная ставка по неизвестным нам причинам между ними не проводилась, хоть и допрашивались они в один день, но вот обстоятельствам дела данная информация не соответствует. И как уже указывалось выше, протокол допроса Кукина С.А., как и все прочие протоколы в данном уголовном деле, не может быть признан допустимым доказательством с точки зрения Закона, если, конечно, мы будем этот закон принимать во внимание.

         Людям свойственно, а глупым особенно, бравировать достоинствами, которых не имеешь, и Щербатых это свойственно. Возможно, он бравировал перед кем-либо, воспользовавшись ситуацией, но даже и это объективно нигде не просматривается. Мы знаем, что переговоры Кукина тоже прослушивали, но не услышали подтверждений словам Кукина, свидетелем же убийства он не является. Странно и то, что обвиняемому в особо тяжком преступлении не провели судебно-психиатрическую экспертизу при наличии данных о травмах головы и имевших место галлюцинациях. В то же время с результатами показаний «детектора лжи» не всё гладко. В справке о результатах опроса с использованием полиграфа, подписанной подполковником внутренней службы А. Ивановым, то есть лицом в определённой степени заинтересованным, указано: «1. Тюмакова С.В., Щербатых В.В. в процессе проведения проверки оказывали противодействие.

2. Глухова Е.А. не причастна к убийству 15.06.12г. в мкр. Нововязники г. Вязники Тюмакова С.А.». Вообще непонятно при чём тут Глухова Е.А. Но даже и при том, что результаты опроса не являются доказательством, а имеют ориентирующее значение, непонятно зачем вводить в заблуждение суд термином «оказывали противодействие». При добровольном согласии на это испытание, что за противодействие приписывается Щербатых, в чём оно заключается.

         Показания Тюмаковой С.В. вызывают серьёзные сомнения. Её неоднократно допрашивали, пытаясь состыковать в её показаниях не стыкуемое, в том числе и время выхода из дома Тюмакова С.А. Она сразу начала выводить под удар Щербатых В.В., выказав противоположность интересов и заинтересованность, не взирая на высказывания о близких отношениях со Щербатых В.В. Ведь если человек что-то скрывает, значит, имеет в этом интерес. Только следствие не имело интереса этого замечать. Но обоюдные отрицания Тюмаковой С.В. и Рыжовым Р.В. факта знакомства опровергнуты показаниями свидетелей Широковой В.А. и Мельниковой Н.Л. Показания Мельниковой Н.Л. фактически подтвердила её мать – Мельникова Е.С. Постоянная неуверенность и неопределённость Тюмаковой: то она дала показания такие, какие от неё требовали в прокуратуре, то добровольные. То не сообщала в полицию о предполагаемом убийце Щербатых, потому что боялась его, хотя это её утверждение вообще не согласуется с логикой: сообщи в органы, его арестуют и уже не надо никого бояться. Из её показаний в суде следует, что боялась она не Щербатых, а оговорить невиновного. Сообщает суду, что с разрешения следователя посещала Щербатых В.В. в ИВС и СИЗО в порядке личных свиданий, но почему-то с адвокатом Шевченко Т.М. То есть, личные свидания, что и понятно при данных обстоятельствах, отпадают, но каких-либо следственных действий не проводилось. И вновь более логичными выглядят утверждения Щербатых об уговорах его идти на определённые уступки следствию. Полагаю, этого достаточно, чтобы вызвать недоверие и к остальным показаниям Тюмаковой С.В.

         То же относится и к показаниям Рыжова, данным им, что называется, за кадром.

         Я не буду останавливаться на необоснованных предположениях потерпевшего Тюмакова А.А. Он и сам считает их таковыми, коль скоро пояснил, что ему неважно наказание именно Щербатых, он хочет, чтобы за смерть его брата виновный ответил. Виновный, то есть, не вот именно Щербатых В.В. И, как я отмечал в самом начале, Закон гласит, что «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях».

         Показания сотрудников полиции Гаврилова Марка Вадимовича и других, поскольку они идентичны, как близнецы-братья, тоже удивляют своей логикой. Из них получается, если я сказал, что ты виноват, значит виноват. Цитирую: «Так, в ходе данных ОРМ, оперативная информация подтвердилась, и было установлено, что Щербатых В.В. причастен к убийству Тюмакова С.А., и что данное преступление совершил он, по мотиву личной неприязни». И всё. Какая оперативная информация? Что конкретно было установлено в ходе ОРМ? И откуда они взяли личную неприязнь? Все свидетели, в том числе и потерпевший, в суде заявили о нормальных, ровных отношениях Тюмакова С.А. и Щербатых В.В. Вопросы без ответов. И это витиеватое высказывание «причастен» и «совершил». Так что же конкретно, только причастен, или совершил?

         С субъективным мы разобрались. Приблизить к истинным событиям и обстоятельствам нас могли бы объективные доказательства. Из объективного мы располагаем только заключениями экспертиз. Здесь тоже не обошлось без нарушений норм УПК РФ. Судебные экспертизы назначались и проводились с 25 июня 2012 года. Щербатых В.В. был задержан 27 ноября 2012 года. Знакомят его с постановлениями о назначении экспертиз и с заключениями экспертиз только 10 и 11 марта 2013 года, что является явным нарушением норм УПК РФ, заключённых в статьях 47, 198 УПК РФ, и прав на защиту обвиняемого.

         Но рассмотрим и при имеющихся обстоятельствах заключения экспертиз. Из заключений дактилоскопических экспертиз № 159 от 25 июня 2012 года и № 43 от 12 марта 2013 года следует, что на гладких поверхностях салона автомобиля Тюмакова С.А. имеются следы пальцев и ладоней рук, но они «оставлены не гр. Щербатых В.В. о3.12.1978 года рождения». Интересно, почему не проверили эти отпечатки на принадлежность Рыжову Р.В., на которого Щербатых прямо показывает как на убийцу Тюмакова С.А., к тому же для этого есть другие, приведённые выше основания. В Заключении эксперта № 516/10.1-1 на «исследование волокнистых материалов и изделий из них» указано, что исследование проводилось в период с 9.00 о7 августа 2011 года по 18.00 28 августа 2011 года, то есть, задолго до убийства Тюмакова С.А.

         Выводы экспертизы № 905/10.1-1 на определение принадлежности микрочастиц в салоне автомобиля Тюмакова С.А. свидетельствуют о том, что Щербатых В.В. вероятно вообще никогда не был в этом автомобиле, хотя на чехлах из салона автомобиля «обнаружены посторонние микрочастицы разной родовой и групповой принадлежности».

         Выводы судебной баллистической экспертизы №157:

         «1-2. Объект изготовленный из полимерного материала серого цвета, изъятый при осмотре трупа Тюмакова С.А., является половинкой пыж-контейнера предположительно 12 калибра, частью патрона для гладкоствольного охотничьего оружия.

         3. Фрагмент металла небольшими размерами 7,8Х11,9Х16,2 мм. Изъятый при осмотре места происшествия,…, предположительно является снарядом картечи, частью патрона для гладкоствольного охотничьего оружия, установить калибр, из которого выстрелян снаряд, не представляется возможным».

         Мы уже исследовали материалы уголовного дела, но ещё раз акцентирую внимание на выводах Заключения эксперта № 335 от 11 декабря 2012 года:

1 – 6.  Объект с заводским номером 95 8811, изъятый при осмотре места происшествия, овраг в 50 м от дома № 36 по ул. Красина мкр. Нововязники г. Вязники Владимирской области, является одноствольным, гладкоствольным огнестрельным оружием, изготовлен самодельным способом из одноствольного помпового ружья с заводским номером 95 8811 путём укорачивания ложа в участке шейки, он имеет неисправность подавателя, но для производства отдельных выстрелов пригоден.

7. Из обреза помпового ружья с заводским номером 95 8811, изъятым при осмотре места происшествия, овраг в 50м от дома № 36 по ул.Красина мкр.Нововязники г.Вязники Владимирской области, при условиях перечисленных в исследовательской части выстрела не произошло.

8. Для ответа на вопрос о производстве выстрела после последней чистки канала ствола обреза помпового ружья заводской номер 95 8811, изъятого при осмотре места происшествия, овраг в 50м от дома № 36 по ул.Красина мкр.Нововязники г.Вязники Владимирской области, необходимо направить марлевый тампон (которым был протёрт канал ствола обреза) на химическое исследование (см. исследование).

         Данного химического исследования в материалах уголовного дела я не обнаружил. У меня возникли подозрения, что следствие решило лучше оставить по этому вопросу сомнения, на которые, как они думают, суд закроет глаза, нежели получить отрицательный результат при исследовании.

         Краткий итог. Потерпевший и свидетели обвинения либо предполагают, либо слышали о преступлении и исполнителях из чужих уст (я не оговорился, свидетели не раз указывали в своих показаниях-предположениях Тюмакову С.В.), но никто не являлся его очевидцем. Собственные неоднократные, всё уточняющиеся показания Щербатых В.В., начиная с «явки с повинной», имеют внутренние противоречия, которые следствие устранить не потрудилось. Заключения всех экспертных исследований дали отрицательный результат в отношении Щербатых В.В.

         Не буду повторять уже слышанные и изложенные в протоколе судебного заседания показания подсудимого Щербатых В.В. Они полностью подтверждаются и согласуются с показаниями свидетелей Широковой В.А., Мельниковой Н.Л., Балковой Л.Ф., Мельниковой Е.С. А показания свидетелей: Саенко А.Л., Симонова В.В., Араповой Л.С., Алимовой Т.А., Кутимова Р.В., Гребешечникова М.А., Гребешечниковой Р.Н., очевидцев, а не понаслышке, свидетельствуют о том, что Щербатых В.В. во время убийства Тюмакова С.А. находился в другом месте и не мог совершить этого убийства.

         Что же остаётся действительно доказанным в этом деле? Только то, что Тюмаков С.А. умер насильственной смертью.

         Даже если у суда ещё остались сомнения в том, что рассматриваемое нами преступление мог совершить Щербатых В.В., то, остаётся сослаться на требования Закона - все сомнения толкуются в пользу подсудимого. Надеюсь, присутствующие в зале отметили для себя, что моя защитительная речь построена исключительно на доказательствах увиденных и услышанных, то есть исследованных, в судебном заседании.

         В заключение сказанного прошу суд вынести в отношении Щербатых В.В. оправдательный приговор.

         Прошу приобщить письменный вариант защитительной речи к протоколу судебного заседания.

 

Адвокат                                                                                        Цуков Е.А.